Страждущий веры (СИ) - Страница 124

124

— Не бойся, — послышался низкий голос Микаша. — Это всего лишь я.

Он опустился рядом.

— Ты не пил с остальными? — догадалась я по его верной походке и бодрому голосу. Даже меня развезло, а он держался.

— Кто-то же должен быть начеку, особенно после таких сказок. Спи, я смогу тебя защитить, что бы там ни было.

— Даже если демон-пересмешник превратится в меня и заставит тебя сражаться против него на мечах? — усмехнулась я, укладываясь поудобней, и закрыла глаза.

— Вряд ли он сумеет подрожать твоему ехидству, а с остальным я справлюсь.

Он зевнул, укрыл меня собственным плащом и затих рядом.

Наутро вчерашние беседы показались дурманным сном, который стремительно заволакивало пеленой забвения. И вскоре я уже не могла припомнить ничего, кроме ощущения липкого ужаса перед неизведанным. Остальные тоже молчали, словно те песни и легенды предназначались исключительно для прокуренного дурманящим ягелем вечера, а под сенью ясного дня им места нет.

Мы сильно разморились, и ехать стало только тяжелее. Лошади лениво плелись по высоким сугробам. У всадников уже не осталось сил на понукания. Все клевали носом. Молчали. Мечтали лишь о том, когда утомительная дорога закончится.

Северная звезда скрылась за тучами, вместе с ней отступила тревожность и головная боль. Я была довольна хотя бы этим.

— Крепитесь, до заледенелого моря рукой подать, — подбодрил неунывающий Асгрим.

— Ага, а потом ещё через ледяную пустыню Хельхейма и, если повезёт, обратно столько же пилить, — остудил его пыл Вейас.

— Никто вас за руку не тянул, — резонно заметил предводитель туатов и снова встал впереди строя.

Переход всё не кончался. Когда наступила ночь, по крайней мере, по моим подсчётам она наступила — из-за туч не разобрать — я задремала, доверившись умной кобыле. Мерное колыхание седла убаюкивало. Глаза слипались. Сознание то ускользало, то врывалось в тело, разбуженное резким движением или звуком. И снова тонуло в трясине усталости и недосыпа.

Тело как молнией пронзило. Яркая вспышка ослепила зажмуренные глаза, обожгла веки. Сердце затрепыхалось в груди. Стало тяжело дышать. Я плавно накренилась набок и соскользнула в снег.

— Лайсве! — раздался рядом и совсем далеко испуганный вскрик.

Погасло. Вспыхнуло. Меня трясли, колотили по щекам наотмашь.

— Принцессочка! Принцессочка! Ну же, не уходи, я сойду тут с ума один!

Я с трудом разлепила глаза. Встревоженное лицо Микаша нависло надо мной, маска из тёмного воска с глазами цвета недобрых звёзд. Потянулась к нему.

— Ты в порядке?

— Да… Вейас?!

За могучей спиной Микаша брата не оказалось. Он не мог не заметить, что я упала, он ехал рядом со мной! Усталость и обморок тут же забылись — сердце сжал тугой комок страха. Я ухватилась за парку Микаша и поднялась.

— Где остальные? Почему никто не остановился?

Он открыл рот, но слова заглушила музыка. Такая изысканная, чистейшие лады арфы, нежнейшая мелодия флейты, небесный хор, почти как у туатов, только звонче и чище, неземной. Но откуда взяться оркестру, достойному давать концерты во дворцах королей, посреди голой заснеженной тундры? И почему голова становится дурной, как от похмелья?

Зелёный свет хлынул из густого тёмно-синего неба горным ручьем. Сиреневые всполохи, пурпурные, малиновые изукрасили весь небосвод на севере, переливались яркими лепестками, облизывали языками всех цветов и оттенков, пожирали однообразную синь полугодовой ночи. От пестроты зарябило в глазах. Сколько мы уже не видели таких красок? Месяц? Полтора? Я и забыла, какими невероятно красивыми они могут быть. Восхитительно! Завораживающе!

Микаш стоял на коленях, запрокинув голову в исступлении. Я поняла, что замерла в такой же позе. Встряхнула плечами, отгоняя наваждение, и поднялась.

Сияние в небе пробегало волнами, складывалось в зубастую корону, пульсировало в такт колдовской музыке, сводило с ума не хуже, чем побагровевшая Северная звезда. Огни Червоточины! Как нечто зловещее может быть настолько притягательно красивым?! Оно заразило нас безумной лихорадкой. Оно звало, тащило за собой, на север, в самую пасть Преисподней. Вон впереди тёмные силуэты всадников. Бредут, скованные чужой волей, одним молчаливым порывом незнамо куда. Как мертвяки по зову некроманта. По зову Северной звезды.

Я дёрнула Микаша за рукав.

— Отряд там!

Он сдавленно выдохнул и ошалело завертел головой по сторонам.

— Так это оно и есть, сияние Червоточины?

— Да! Да! — закричала я, чувствуя, что остальным угрожает опасность, а мы увязли в липкой паутине и ничего не делаем. — Там рождается новый демон, и наш отряд идёт к нему в пасть!

Микаш содрал с руки рукавицу, потянул меч из ножен и обхватил клинок ладонью. Воздух наполнился солоноватым запахом крови. Что с ним? Нет, не хочу его потерять! Иначе я тоже сойду с ума совсем одна!

Я схватилась за пораненную руку, всё ещё сжимавшую клинок. Микаш отпустил меч и коснулся моей ладони.

— Против реальной боли ни один демон не властен, даже… — он кивнул в сторону бушевавшего в небе светопреставления и поднялся. — Бежим, нужно их остановить.

Он потянул меня следом за нашим отрядом. Не разжимал руки, иначе бы я упала в глубоком снегу или отстала, не поспевая за его размашистыми шагами. Летела над землёй, подхваченная ураганным порывом.

Мы нагнали отряд. Они двигались как сомнамбулы, неумолимо, вперёд. Микаш оставил меня позади и помчался обгонять. Холодный воздух обжигал грудь. Я никак не могла унять сердцебиение. Только до слёз вглядывалась в темноту.

124